Victor

На сон грядущий публикую рассказ одного моего знакомого,котрый победил в конкурсе рассказов.

ГРЯЗНЫЕ ТАНЦЫ В СТИЛЕ ROLEX

История-притча, которая произошла в прошлом году с моим знакомым, измененная самую малость, в целях сохранения нервной системы аудитории...

Жил-был один Муж, который очень любил часы. Жена же его, относилась к часам очень спокойно, даже более, возможно, сказывался нежный возраст и врожденная неуравновешенность мозговых семядолей. Муж периодически дарил Жене часы — Таги, Улиссы, Лонжины. Муж свои часы хранил в отдельной шкатулочке, а когда оставлял их на прикроватной тумбочке, чтобы перед уходом к Морфею бросить прощальный взгляд на цифер, укладывал их на специальную байковую тряпицу из остатков его детской пижамки. Жена, подаренные часы, бросала куда ни попадя. Один раз Муж их нашел в туалете в корзине для газет и журналов и очень разозлился, но ничего не сказал, а лишь запрятал часы в укромный угол, но Жена этого даже не заметила и проходила неделю(!!!) без часов. Муж любил часы и жену и, вообще, был очень добрый и не жадный человек, но более всего в жизни он любил Ролексы. Бывало откроет свою заветную шкатулку и давай чахнуть, ак Кощей, над одним-другим экземпляром Субмаринера час другой. Иные экземпляры Муж хранил в бронированной ячейке в банке и, часто перед работой заезжал туда на личном шофере, дабы увидеть, как сияют разноцветные циферы под ртутными лампами банковского «неба». Однажды Муж очень занервничал и аж вспотел, когда ехали в гости к Зойбельманам... на его руке красовался шикарный Дей-Дейт, на руке Жены, взявшийся откуда не пойми, пластиковый Свотч. «Свотч»-, подумал Муж и страшно напился у Зойбельманов. Следующим утром с хмельной головой и открытым сердцем Муж поехал в часовой лабаз и купил жене Устрицу. Золотую покупать не стал, ибо рано, да и золото мягкий метал, пусть носит из твердой стали. Жена, конечно, обрадовалась Ролексам, но, взглянув, на билл из лабаза, слегка расстроилась и предложила их тут же сдать обратно, а на вырученные деньги докупить очередную шубку из кариагорского тушкана. От такого прямолинейного спича Муж совсем расстроился, к Зойбельманам не поехал , а напился супротив своей шкатулки в компании тикающих друзей. Жена, завидев неладное и скрытую угрозу своему специфическому браку, мимикрировала в часомана - Ролексы выкладывала на бархатную салфетку,шлифовала пастой теймурова (?), прикупила специальную шкатулу куда и положила все часы вразнобой, но как заметил Муж — «не согласно брендам и вверх ногами» (и выпил залпом стакан неразбавленного рома).
Однажды Муж давал ответный прием Зойбельманам. Зойбельманы часы не любили, они любили деньги и собак обезволосенной породы. Собак (а их была пара) они постоянно возили с собой, что Мужа злило, но отсутствие шерсти, которая могла служить угрозой его любимым коврам, и прямой опасностью заветной шкатулке, тушили в нем жар противоречия с этой чудесной семьей. После сытного обеда и вливаний затейливых напитков, Муж похвастался перед Зойбельманами, что Жена теперь его оролексовела и, вообще, взялась за ум. Жена артистично продемонстрировала ручку с натянутыми на оную Ролексами и все дружно пошли танцевать в кабинет мужа. Муж часто задавал себе вопрос, а «на хрена пошли в кабинет?!» и, вообще, «зачем пригласили Зойбельманов в этот день, когда еще с утра его Дайтона неожиданно встала — верный знак быть беде». Во время танца, фрау Зойбельман, танцевала мамбу с Женой, внизу суетились собаки и пытались оторвать от одного из ковров приличный для их гадких пастей кусок. Муж с Зойбельманом хмуро смотрели на все происходящее действо и поглощали Мартель в завышенных дозах, чадя «ромеоиджульеттами». Жена нарочито демонстрировала Зойбельвуман свой Ролекс и оглашала, как патриций свою родословную, заученный референс и многозначную цену часов, чем страшно злила напарницу по жаркому танцу. Наконец мамба вошла в завершающую стадию и Жена, споткнувшись об Феликса (так звали лысого кобелька, специально подложенного под ноги женой Зойбельмана) полетела плашмя на стол Мужа, причем не для острастки кубинского танца, а по причине недержанию на ногах (да Феликс, с***, помог). На столе было много занятных вещей — шикарный новый ипс-монитор, чудо-часы Атмос от Ягера, разложенные Эксплореры и Сабы, эро-жакемар Улисс Нардин, расписной под хохлому хумидор, много причудливых ручек, аквариум с южноамериканской рыбой Фрахтоцефаллос и домики из спичек. Жена, изящным па, размахивая рукой с нацепленным Ойстером, красиво чиркнула по дорогому монитору, продирая дыру до матрицы, снесла при этом кучку демонстрационных Ролексов, кои звякнув об штангу (Муж занимался еще и бодибилдингом, когда не пил) разлетелись на несколько запчастей (Эксплорер уцелел(!!!)), Атмос, вдохнув сигарного кислорода, треснул под филейной частью Жены и показал последний раз 10-34, жакемары рассыпались на мелкие фигурки и шестерни и были втоптаны собачьими копытцами в толщи персидского ковра. И лишь Фрахтоцефаллос уцелел в объемной посудине и поводил длинными усами в толще воды, поглядывая на останки спичечных домиков. Зойбельманы были очень довольны вечеринкой и в минуты печали вспоминали зажигательный вечер и сразу становилось лучше. Ойстер на руке Жены практически не пострадал,но, все же, был отнесен Мужем в «Плавный ход», отполирован и продан в ломбард «Бренное время». Жена получила развод и вернулась обратно в общежитие института имени Патриса Лумумбы, где вечерами, надевая купленный новенький Джишок, зажигает свечи и танцует сальсу с такими же младыми креолками.